Г.П. Щедровицкий «Естественное» и «искусственное» в семиотических системах

1. На первый взгляд, различие между «естественным» и «искусственным» применительно к семиотическим системам, в частности, к языкам, представляется очевидным и более глубокий анализ его не обещает по-новому осветить природу языка и семиотических систем вообще. Но в действительности здесь лежит узел буквально всех проблем, связанных с социальной жизнью семиотических образований. Когда спрашивают: по каким законам развиваются семиотические системы и существуют ли вообще такие законы? какова роль человека и его сознательных усилий в развитии языка? в какой мере научные трактаты или произведения искусств являются продуктом свободного творчестваих создателей, а в какой они предопределены социальным развитием? — во всех этих и многих других случаях затрагивается прежде всего указанная проблема.

В ней можно выделить два плана анализа взаимоотношения индивида и общества и взаимоотношения социального объекта и его теории. Эти планы редко разделяют как особые проблемы и практически никогда не анализируют их связь. Теорию рассматривают обычно с точки зрения соответствия объекту. При этом всегда подразумевают отдельных индивидов, которые что-то знают об объекте и на основе этого решают свои частные (как правило, научные) задачи. Говорят, например, что теория языка, как и ее объект, является семиотической системой, однако теория эта не рассматривается как элемент общества, каксемиотическое образование, особым образом действующее на другие семиотические образования. Когда говорят в «знании языка», то оно выступает как условие и предпосылка речевой деятельности индивидов, т.е. как элемент лишь индивидуально-психической сферы, а не объективный элемент социального организма.

Чтобы поставить все эти вопросы в контексте семиотического исследования, необходимо обратиться к анализу воспроизводства общества и его механизмов. В частности, одним из механизмов воспроизводства является «трансляция» — передача составляющих, элементов и связей социально-производственной единицыиз одного состояния общества в другое. «Восстановление» составляющих в новом состоянии, осуществляемое посредством трансляции, является условием восстановления, воспроизводства и структуры единицы в целом.

2. Рассмотрим простейший случай, когда восстановление составляющих социально-производственной единицы происходит на основе временных средств трансляции и образцом для составлявших каждой последующей единицы являются составляющие предшествующей.

Схематически это можно представить так:

Схема 1

Здесь А изображает определенное состояние социально-производственной единицы, /А/ — средства трансляции, а В — условия, в которых происходит восстановление структур; каждое состояние А есть результат совместного «действия» соответствующих В и /А/. Поскольку условия В непрерывно меняются, постоянно возникают соответствующиеим изменения в А, которые отражаются в средствах и передаются в очередном акте трансляции следующей единице. Происходит медленное, но непрерывное изменение структуры социально-производственной единицы.

Представим себе теперь другой случай, когда определенные составляющие структуры зафиксированы в эталонах, которые как «норма» транслируются от одной единицы к другой:

Схема 2

(Двойная стрелка здесь и в дальнейшем будет означать процесс трансляции «норм», оформившийся в особую составляющую).

И в этом случае при восстановлении каждой единицы происходят отклонения от нормы, но они никак не отражаются на самой норме, а поэтому умирают вместе со своей единицей.В самихединицах происходят разрывы, и они переходят в новые структуры: все это создает необходимость в изменении также и тех составляющих, которые нормированы. Но нормы, оторвавшиеся от непосредственной связи со структурами производственных единиц, продолжает жить по своим законам.

Сопоставление схем первого и второго случаев позволяет ввести понятие о «естественном» и «искусственном».

Воздействие изменяющихся от одной единицы к другой компонентов В определяет «естественное изменение» рассматриваемого элемента А. Соответственно являются «естественными» и связи, воздействующие на него. Воздействие нормы /А/ и сама нормирующая связь, в противоположность этому, выступают как «искусственные». Так же будут характеризоваться и изменения А, вызываемые воздействием нормы (случай вполне возможный, в более сложных вариантах социальных единиц).

Важно подчеркнуть, что вся приведенная выше структура представляет собой одно целое и живет по законам целого. Характеристики «естественного» и «искусственного» имеют смысл лишь при таком подходе. Они могут применяться к явлению А только как к продукту разобранного двоякого механизма, определяя его как элемент этой структуры и расчленяя происходящие с ним изменения на две составлявшие.

3. Взаимоотношение нормы /А/ и нормируемого элемента А социально-производственной структуры реализуется через деятельность индивида:

Схема 3

Как член общества, индивид должен уже владеть этой деятельностью, т.е. должен уметь восстановить составляющую А по ее образцу /А/ (или по каким-либо иным средствам трансляции). Но это предполагает, в качестве своего условия, восстановление самих индивидов и существование особых семиотических средств, обеспечивавших это. Рассмотрим их как бы «обратным» ходом, двигаясь от деятельности индивида, которая должна быть осуществлена.

Индивид может осуществить какую-либо деятельность только в том случае, если он обучен ей непосредственно или имеет какие-то более общие и широкие навыки, позволявшие ему построить ее. Обучение, если взять простейший случай, возможно, когда сама деятельность, которой обучаются, выделена в качестве образца (например, как деятельность «образцового» рабочего или «показательная» деятельность педагога) и транслируется специально как «норма» в целях обучения.

Схема 4

При этом, естественно, приходится предполагать, что сама деятельность усвоения дана от начала или выработана раньше. Но такой случай трансляции образцов деятельности относится к очень неразвитым социальным структурам: в более развитых нормы деятельности транслируется не непосредственно, а в своих описаниях:

Рис. 5

Здесь впервые появляется «наука» как описание объектов и способов действий с ними и как семиотическая система, подлежащая усвоению.

При этом, чтобы провести рассуждение, мы должны предполагать, что уже есть деятельность «самообразования». Но на самом деле способность усвоить деятельность по описанию может сформироваться у индивидов лишь в результате усвоения каких-то «основ знаний», которые изучаются перед этим и входят составлявшими как в деятельность по усвоение «науки», так и, опосредованно, в деятельность по восстановлению объекта А.

Схема 6

Если теперь, учитывая все полученные составлявшие, мы элиминируем, чтобы упростить дело, деятельность усвоения, то получим очень простую и наглядную картину иерархического нормирования элемента А социально-производственной единицу целым рядом различных семиотических систем:

Схема 7

Здесь (А) — сама норма, (а, b, c, d) — ее описания,  (a, b, g) — «основы знания», необходимые для усвоения описаний.

Каждая из семиотических систем нормирует А с различных сторон, а механизмом их воздействия является нормирование деятельности индивида предшествующим процессом обучения.

4.  Мы выяснили механизм воздействия семиотических систем на структуру производственных единиц. Но каждая из этих систем сама является одним из элементов социума и как таковая производится и транслируется людьми. Следовательно, над каждой из них надстраивается своя иерархическая система управления.

5. Рассмотрим теперь объективные отношения между семиотическими системами. Объекты В и /А/ на схеме, определявшие характер элемента А, живут по различием законам: В — подчиняясь «естественному» развитии производственных структур, а /А/ — сохраняя свое постоянство «нормы», несмотря на все изменения В. В определеннее моменты это приводит к конфликту. Процесс трансляции элемента А оказывается нарушенным, и внутри самой этой структуры он не может быть восстановлен, так как /А/ и В не связаны между собой. Для преодоления конфликта необходим новый элемент структуры (a), который может изменять норму /А/, Функция этого элемента состоит, таким образом, в управлении; рассмотренный с семиотической точки зрения, он представляет собой (грубо говоря) научную теорию. Включение ее в общую структуру социума является условием нормального продолжения трансляции. Теория в определенном смысле противостоит норме; более того, управляя ею, она начинает менять и развивать ее, вдувает в нее особую жизнь. Но все это — типичная «искусственная» структура, которая живет и  развивается только как целое. Схематически ее можно представить так:

Схема 8

(Стрелки, идущие сверху, изобретает связь управлявшего элемента /a/ с взаимоотношением В ® А, в котором возникает разрыв; связь /А/ ¬ /a/ есть связь самого управления; вместе эти две связи замешают связи непосредственной трансляции Þ /А/₁Þ /А/₂ Þ . Если условия В в своем «движении» подчиняются какому-либо регулярному закону, то в управлявшей элементе /a/ фиксируется этот закон и тем самым создаются условия для прогнозирования развития структур А.

6. Покажем действие этого механизма на примере международного языка программистов «АЛГОЛ». Он был создан как средство коммуникации (обмен программами) между вычислительными центрами. Его формировал международный теоретический комитет. Сам АЛГОЛ определял структуру языка публикаций (и конкретных представлений). При использования первых вариантов языка возникли конфликт: алгоритмы ряда задач не могли выражаться на основе него. Но конкретные записи алгоритма не могли уклоняться от нормы. Преодоление конфликта шло таким путем: он изучался комитетом, и комитет, опираясь на теорию построения логико-математических языков, изменял структуру АЛГОЛа. Следовательно, в этом случае «естественное» воздействие элементов В было полностью устранено и связь осуществлялась исключительно через элемент /a/.
7. Мы говорим, что АЛГОЛ или эсперанто являются искусственными языками. Но, по сути дела, не менее искусственным является и наш обычный разговорный язык. И хотя в социуме нет какого-то определенного комитета, который занимался бы регулированием разговорного языка таким же директивным способом, каким это делает комитет по АЛГОЛу, тем не менее, при функциональном описании «движений» языка мы обязаны выделить особый социальный «институт», который играет по существу ту же роль. Его элементами будут: научно-исследовате льские институты, армия преподавателей русского языка в школе и в ВУЗах, выступления в прессе писателей, ученых, педагогов (например, Л.В.Щербы, К.Чуковского) и целый ряд других явлений и об­разований. И всюду там, где мы имеем дело с объектами, соз­данными или управляемыми деятельностью человека, уже нельзя говорить о «естественном», не искажая сути дела. Сам человек (индивид) есть лишь нечто искусственное, поскольку он воспи­тан, ибо воспитание в обществе диктуется социально осознан­ными целями и осуществляется посредством специальных общест­венных учреждений. Значит, весь вопрос в том, какие механизма мы хотим принимать во внимание, рассматривая развитие того или иного семиотического образования. В зависимости от за­дачи мы может принимать во внимание либо «естественный», ли­бо чисто «искусственный» механизм, либо же рассматривать их как две стороны единого процесса.