П.В.Капустин. Знания и умения

1.     Беда не в самих знаниях, а в том, что наша высшая школа не умеет (!

Новости СМИ2

!) их транслировать (правда, умения она тоже транслировать не умеет). И трансляция знаний подменяется озвучиванием информации. Подлинное же освоение знаний предполагает их интеграцию в деятельность и мышление осваивающего, а такое возможно при осуществлении индивидуальной и довольно рискованной деятельности, на которую высшая школа пойти не может. А если бы она могла себе это позволить, то во-первых, это оказалось бы вопросом умений (а точнее способностей - о которых в нашей вузовской системе говорить вообще перестали, и вполне осознанно) - способностей студентов на такую деятельность, вместо слушания лекций и рисования курсовых по расписанным в методичке требованиям под заранее известную систему оценок. А во-вторых, это остро (недопустимо остро) поставило бы проблему наличия самих знаний (у преподавателей и вообще, в природе), см. п. 3. Поэтому им лучше говорить о знании, признавая по привычке и умения, а на деле сводить всё к информации, нормативной дидактике и праздничным гимнам творчеству. Умения же, воспроизводимые обычно, сводятся к навыкам, достижимым научением, их круг мал: умение рисовать, читать чертежи, "подать проект", иногда - изложить замысел словами. Наверное, Ваши оппоненты потому возражали против акцентирования внимания на умениях, что разделяют это расхожее представление.

2.     Однако список умений сейчас растёт и многие из них таковы, что относятся уже к фундаментам, на которых строятся знания (или такое строительство становится возможно). Т.е. уже не знания - фундамент умений (это, кстати говоря, идефикс Нового времени, его не подтверждает ни история практик, ни методологический анализ, как Вы знаете), а наоборот, что и соответствует природе вещей. Знания всегда частны и частичны, временны и обманчивы; умения же всегда составляли и составляют полноценные миры. Прорваться к новой конфигурации архитектурно-проектной деятельности (а ведь такая задача стоит, ведь существующая конфигурация мало кого устраивает (или я плохо знаю атмосферу в институте?)) можно лишь через новые умения, приобретаемые в нетипических ситуациях (а уж потом их можно оформлять в знаниевой форме, если это нужно), поскольку индивидуальные умения способны схватить новое содержание и удерживать его, а отнюдь не имеющиеся знания из книжек (уже не говоря о качестве этих книжек и учебных пособий).

3.     Ну и, наконец, какое знание надо бы транслировать в вузе? Типологические нормы и исторические даты? Этого мало. Знание надо ещё создать, а для этого требуется особе... умение! Потому этим никто и не занимается. Возможно, потому не занимается, что рано, что не наступила ещё пора новой теории и нового знания, что требуется сейчас новый опыт мышления и действия. А когда он есть, его оказывается довольно трудно переводить в знаниевую форму. Да и незачем.

4.     Эпоха знаний, кажется, уже прошла. Знания за три сотни лет так и не смогли преодолеть научно-предметную схему (я имею в виду, разумеется, схему объектных идеализаций). Гуманитарная и деятельностная методологии отчасти спасают положение, но их ареал ограничен, а оргдеятельностные притязания успели проявить свои редукционистские свойства (в отношении архитектуры, по крайней мере). Можно бы уже начать говорить о чём-то третьем, оставив знания спокойно пылиться в архивах (в виде информации) и не потрясая архаическим чучелом умений (ведь новые умения от них существенно отличаются). Но нет пока ни слова, ни понятия. Ясно лишь, что реперами будут: индивидуация, интуиция, чувство (развитые чувствительные и различительные способности), феноменологически переживаемая подлинность, управляемое воображение и совершенная рефлексия. Почти магический список.

5.     В заключении анекдот (из глубин Интернета, но, похоже, правдивый):

"Эдисон однажды пожаловался Эйнштейну, что никак не может найти себе помощника. Эйнштейн поинтересовался, как он определяет их пригодность. В ответ Эдисон показал ему несколько листов с вопросами. Эйнштейн стал их читать: 
"Сколько миль от Нью-Йорка до Чикаго?" - 
и ответил: 
"Надо заглянуть в железнодорожный справочник". 
Он прочёл следующий вопрос: 
"Из чего делают нержавеющую сталь?" - 
и ответил: 
"Это можно узнать в справочнике по металловедению". 
Быстро просмотрев остальные вопросы, Эйнштейн отложил листки и сказал: 
"Не дожидаясь отказа, снимаю свою кандидатуру сам"".